Сказ про трёх воев

История сия случилась в лета древние, в годы давние на Родной Земле нашей. Токмо вот в каком краю её – то никто уж точно и не скажет. Потомки полян рекут, что произошло это в их краях; потомки вятичей гордых, – что у них, на брегах Оки-реки; потомки словен Новоградских сказывают, что истинно в их краю это было – на самой на украине Земли Русской, у моря Варяжского. А может статься, что в лета те давние-незапамятные и не единожды такое случалось…

Сказывают, что в дружине, что от всех родов во крае том сбиралась, помимо прочих было три воя хоробрых, и звались они, будто бы – Богуслав, Ратмир и Славута, а други промеж себя были – ну просто не разлей вода. (Князя же их, верховоду дружинного, Предславом звали.) И, сказывают, будто – уж не знамо с чего – решили они (не скажу что сразу все трое, а может кто раньше, а кто позже), что призваны они к Волховскому Служению. И до того шибко заспорили они промеж себя о том, кто более следовать Стезе сей способен, что насилу не передрались. А и то дело: у Богуслава – мать к ворожению всякому способность имела, у Ратмира – дед травами да кореньями лечить умел. И у одного лишь Славуты – все в роду, что отец, что дед, что прадед с пращурами, как один воями были. И, кажись, что уж он-то точно к Стезе Воинской, а не Волховской Богами призван, а ведь вот, поди ж ты, не слабже Ратмира с Богуславом упёрся… То нам неведомо – долго ли спорили они, да токмо решили пойти к волхву старому, что при Капище у самого леса жил. Всё равно ведь, – подумали они, – к нему в выученики идти, премудростям да чудесам всяким обучаться, ежели и взаправду ко Стезе таковой кто призван, так пусть он и рассудит. А волхв тот до того стар был, что, рекут, будто ещё при прадедах воев тех он сородичей учил Богам требы класть да облака гонял, когда в том нужда была.

И знал он, како то волхву и подобает, что Серп Марены уж занесён, дабы Вервь Жизни его во Яви пресечь, и что Вещий уже Навь отверз пред ним. И давно бы он ко Лугам Вельим отошёл (к тому же сказывали про него, что и при жизни был он там не единожды), да вот токмо кого в выученики себе избрать, обучить да после себя при Капище Боговом оставить, не решил ещё. Потому и попросил он Велеса Мудрого, волхвов всех Покровителя Вышнего, дабы не призывал Он его во Ино пока. Ибо, како о том Покон Старый речёт, волхву подобает во Навь уходить, лишь Веду Древнюю наследнику своему открыв, Мудрость Тайную ему передав.

Пришли вои к волхву старому и рекут ему тако, что, мол, рассуди нас, старче, по мудрости да по справедливости. Заспорили зело мы промеж себя – кто из нас ко Стезе Волховской наипаче призван, кто ко деяниям чародейским да волшбе потаённой наипаче других способен. Кому из нас к тебе в выученики идти, а кому, как и прежде, в дружине с князем славы воинской искать.

«Вот незадача, – подумал про себя волхв, – как искал я, кого потворником себе взять, так вроде и не хотел никто. Молодцы-то ныне эвон – всё в дружине у князя быстрой славы да полона богатого снискать норовят. А тут цельных три охотника зараз нашлось!»

Вслух же тако сказал:

- Ну, коли за Стезю Волховскую промеж себя прю имеете, коли все трое на Стезю оную встать дерзаете, тогда и спать вам ныне на Капище. Потому как дело-то уж к нощи идёт, а спор ваш серьёзен тако, что вмиг его не разрешить мне. Вы вот како содейте: ныне ложитесь спать здесь, на Капище, а завтра поутру сказывать будете, кому какие сны снились, кому какие чуда чудились, после и поразмыслим! – Сказал да улыбнулся незаметно во браду седую.

Про себя же подумал: «Молодцы-то горячи, Вещий их знает, а ну как не поверят мне, старому, ежели и взаправду в ком из них способность ко Стезе Волховской усмотрю? На Капище же – Земля Святая, заговорённая, место не людское, но Богово. Оно само укажет, само рассудит, кому да кем быть».

И подумали вои на слова волхва старого: «Видно, взаправду люди рекут, что выжил уж из ума волхв наш по старости. Заместо того, чтоб рассудить по Правде, – на Капище спать укладывает, а назавтра сны заставит рассказывать. Хотя и волхвом зовётся, а того не знает, что нам кроме сечь лютых, кроме пива и медов хмельных да кроме девок налитых отродясь ничего не снилось». Однако ослушаться не решились. И токмо до Земли Капищной докоснулись, как тут же все трое и уснули мгновенно. Будто Сон–травы изрядно хлебнумши…

Темяна нощь наземь спустилась. И, кажись, будто сполохи молоний Небо озаряли у дальней кроми леса, кажись, будто травы да дерева на языке своём неведомое шептали… А может статься, что и лишь казалось то…

Наутро же стал волхв воев выспрашивать, кому да что приснилось да причудилось.

Первым Богуслав сказывать начал:

- Приснилось мне, – молвит, – старче, и вы, други, ни дать ни взять, а чудо чудное. Виделось мне, будто иду я – вроде как по Земле, а и по Небу; вроде как по лесу, а и над лесом. Да и лес-то – вроде как наш, а посмотришь, так вроде как и незнаемый. И нету на мне ни кольчуги, ни шлема кованного, а токмо лишь рубаха льняная, пояс, отцом подаренный, да порты с сапогами. А из оружия – токмо нож один за сапогом торчит.

Долго ли шёл, того не знаю. И слышится мне, будто гром гремит с далека, и будто ко мне приближается. А после вижу – с восходу, от самого виднокрая, рать несметная скачет. Да не по земле кони её копытами топчут, а по облакам, по-над лесом, по-над полем споро так да резво идут. Ну, думаю, Ящер меня разбери, прощайте, други да сородичи, – рать-то великая надвигается, а ну как не наша, а у меня оружьем – один токмо нож засапожный. Ну да ладно, думаю, всё едино живым не дамся. Вытащил я нож свой да изготовился смерть лютую принять.

И смотрю – поперёд рати той князь их, видно, скачет. По виду да по оружью – вроде наш, а конь у него – ну диво дивное, а не конь – с ноздрей дым с пламенем валит, из глаз – будто искры сыпет, с-под копыт – молоньи сверкают. Да и князь сам чудной не менее – власы как из туч грозовых содеяны, а усы рудяные, златом чистым сверкающие. С боку меч висит – до того огромен, что, как мыслю, токмо Святогор, про коего старцы былины сказывают, поднять бы его осилил. Ножны все в узорочьях расписных, туля со стрелами таковая же. Доспех на нём ладный, добро кованный. В деснице секиру сжимает – по виду, так не менее тяжёлую, нежели меч его. На щите – коло шестилучёвое, какое вои наши оберегом на шее носят. А взгляд его – суров да тяжёл непомерно, так что смотрит – будто жернов на тебя кладёт! И прямо ко мне едет! Не скажу, други, что не испужался я, да токмо смерть без брани не по мне. Не одолею, думаю, так хоть сгибну без сраму!

А князь-то речёт мне: «Да ты, Богуслав, смотрю, никак со мною ратоборствовать удумал!» И откуда токмо имя моё узнал?.. Отвечаю я ему, со всех сил держась, дабы колени ходуном не ходили: «По всему видно, что воин ты достойный, да токмо и я не лыком шит. А какой воин не рад доброму супротивнику во чистом поле? Потому брани хочешь – бейся, а нет – так поезжай своей дорогой!»

А он речёт тако: «Ну, по словам таким сразу видать – ярые вои в дружине Предславовой, не напрасно Вече его над войском поставило!» И откуда токмо князя нашего знает?!.. Всё более я диву даюсь. А он отвечает мне, будто мысли мои угадав: «Уж мне ли не знать внуцей своих, уж мне ли не ведать, кто самой жизнью своей требу щедрую мне возносит!» Тут и подумал я: неужто сам Перун, Бог Сильный, со мной разговоры разговаривает? «Да кто ты, княже?» – реку ему, не удержавшись. А он заместо ответа секиру свою ко облакам воздел, да так, что показалось мне, будто само Небо рассёк! И спали с неё молоньи многие, и загрохотало окрест так, что токмо уши затыкай! Поддал коня своего под бока шпорой, да поскакал мимо меня. И заходило ходуном всё от копыт коня того. А за ним и дружина его неисчислимая потекла…

И вот, верите, други иль нет, а токмо увидал я средь дружинников тех и деда своего – Бреслава, и Избора – твоего, Славута, деда, и князя нашего прежнего Спеха, и многих воев наших, что на полях бранных полегли. И были они как живые все, вот как я сейчас, токмо лицом зело белые. И кричал я им – уж не вспомню что, но проезжали они мимо – гордо да чинно, словно не слыша…

И только дружина та за виднокраем скрылась, как смотрю – прям на меня хорты прут, числом немеряным! Ну, я опять за нож, а сам думаю – не похоже, чтоб и волки со мною речи завесть удумали! А они кружить-то коло меня начали, а нападать не нападают, верно, бояться – думаю. И подъезжает тут ко мне вслед за ними всадник неведомый. Конь его – белее белого, аж в глазах засвербело от белизны той, кольчуга словно из чиста злата содеяна, в руке копьё держит, шелома нету на главе его, кудри також белы-вьющися, а ликом то, други, до того леп да пригож, что в сравнении с ним Зорян, на коего отродясь все девки глаз ложут, – и тот упырём дряговенным покажется. И видел я, что не смотря на лицо лепое да безбородое, силы в нём премного, да и уменью воинскому, по всему видать, обучен – копьецом-то, что былинкою малой поигрывает. И только подъехал он, как хорты, будто учёные, у копыт коня его сели да на меня смотрят. «Кто, – реку я ему, – ты?» А он ни слова мне, ни полслова. Смотрит так пристально, волки тако же – сидят да смотрят…

- Ну и что дальше-то? – Вопросил настороженно Богуслава вельми закручинившийся за время рассказа Ратмир.

- А дальше, други, проснулся я – вон, старче разбудил! – С некоторой досадой в голосе ответствовал Богуслав.

И сказал волхв старый, всей речи Богуславовой без единого вопросу вняв:

- Поистине, Стезя твоя, Богами нашими тебе наказанная, не волхвом быть, но воем великим! Ведаю тако: истинно Перун с тобой разговаривал, истинно Его, Небесного Воителя, Громовержца ты по незнанию на бой вызвать пытался! Да и то бы не диво было, бо Перун потомкам своим, тем, в ком Дух Его во Яви бытует, завсегда привидеться может. Завсегда оных Крепью Своей питает. А вот второй – всадник на коне белом да с ликом пригожим – то, како ведаю, Яровит – Бог Яри воинской, Пастух Волчий. Отец Ему – сам Велес, Навий Бог. И в том – истинно Воля Всебожья Родова проявлена! Бо коли и Яровит тебе Лик Свой открыл – то значит и Велес Рогий також наказывает тебе Стезю Воинову. Ведаю: скоро уж призовёт Перун во дружину свою Небесную Предслава, князя нашего. Ведаю такожде и то: изберёт Вече князем новым тебя, Богуслав. Ждут тебя сечи многие да ярые, ждут тебя подвиги воинские, суждена тебе слава великая! Тако я Наказ Богов Родных наших ведаю!

И вопрошал Богуслав волхва прозорливого:

- Что-же, отче, выходит, видел я самого Перуна с Ярилою? Выходит, что ведаю я истинный Облик Их? А что же, егда вопрошаешь старцев мудрых о том, какие они Собой – Боги наши, выходит, обман рекут старцы те, говоря что неведом нам Истый Лик Божский? Я то вон – аж цельных двух за раз узрел!

И отвечал ему волхв, усмехнувшись:

- Молод ты, Богуслав, потому и дерзаешь с Мудростию старцев тягаться. Истинно рекут они, бо Боги наши являют каждому Образ Свой доступным да понятным, по мере его. Для кого-то Перун – это гроза с молоньей, для кого-то – мощь великая, для кого-то – Пращур его и поистине само воинское умение его. А есть и такие, для кого Он – не боле чем лишь деревяшка пустая, из коей Чур на Капище вырезан. И правы старцы, истинно каждый зрит Богов Родных по разумению своему! А какие Они на самом деле – так то при жизни нам узреть вельми сложно…

После речи такой стал волхв далее выспрашивать. Черёд был Ратмиру сказывать.

- Привиделось мне, други, такое, о чём, как мыслю, посредь воев не токмо рассказывать, а и подумать-то срамно! Сниться мне, что плыву я на лодье, да не среди воев хоробрых, а среди людей торговых. А и не кольчуга на мне добрая, а кафтан расшитый. Из оружия же – токмо лишь меч, да и тот, поди, заржавленный, на поясе с мошною рядом болтается. В общем, выходит, привиделось мне, что не витязь я вовсе, а как есть – купчина! Такой вот, други, сон срамной! – С горечью во гласе Ратмир сказывал. – И что же, старче, выходит, что и взаправду быть мне купчиной, а не воем, коли сон таковой на Земле Капищной-заговорённой мне явился?

И ответствовал Ратмиру волхв тако:

- Что до Стези твоей, так истинно на роду тебе написано не воем, но купцом быть. А вот про то, что, де, срамно это, скажу тако: видно по словам твоим, что молод ты ещё, лёгкой славы ищешь. А и того не ведаешь, что Стезя купца умелого не менее потребна да почётна, нежели Стезя воинская. Ибо истинно речено, что каждый хорош на СВОЁМ месте! Способность ко Стезе таковой тебе Богами даждена, Сердце же твоё близко призвание своё чуяло, ибо Стезе купцов, како и Волховской Стезе – Велес Мудрый покровительствует. И ведаю я, что лишь глупый да неразумный не будет свои истинные умения, Свыше дажденые, раскрывать да преумножать. Потому – своим умом живи, да на других не оглядывайся. И ещё про купцов ведомо мне: настанут времена такие, егда купцы те почитай что всем миром править будут, егда не меч добрый, не поединок честной споры нерешаемы решать будет, но монета звонкая. К добру ли сие, или к худу – то не мне говорить, но поистине – тако будет…

И пришел черёд сказывать молчавшему в раздумье до сей поры Славуте:

- Не ведаю я, отче, и вы, други – сон ли то был, иль въяве со мною тако происходило…

Будто лежу я, как есть тут – на Капище, вы спите уж давно, ко мне же сон – ну никак нейдёт. И вдруг вижу – старец какой-то из лесу выходит. Подумал я сперва, что ты это, отче. А после смотрю – и ростом выше едва не вдвое, и шкурою бера от самой главы до пят укрыт, и, главно дело, ворон на плече его сидит и не улетает. Встал я, дабы вопросить старца того – откуда, мол, да кто, а он обратно ко лесу повернул. И пошёл я за ним вослед, словно Силою какой неодолимой ведомый, словно ноги сами понесли! И начало тут творится окрест невообразимое: кажется мне, будто всё – и дерева, и травы, и ручьи, и блата топкие – всё будто говорить да шептать начало на языке своём, а я будто язык тот понимаю! И оказался старец тот прямо предо мною, словно с-под Земли вырос. Росту непомерного, брада белая чуть ли не до поясу, на посох резной с навершием двурогим опирается, а в глазах его – то Огнь горит, то Темь непроглядная видится. И поднялся тут коло меня ветер закрутный, сильный, а у старца того – ни единый волос не шелохнётся. И смотрит он на меня глазами своими необычайными, а я не токмо с места сойти, а и ни единым пальцем шевельнуть не могу! Долго ли смотрел он так, не ведаю, потому как словно бы и Время само остановилось. И пошёл он прочь от меня – дальше по лесу, и почуял я, что надо мне вслед за ним идти, и пытался я со всех сил своих сойти с места того. И держала меня словно Сила какая на месте том. И обращался я многажды ко Матери Сырой Земле – дабы коль Она меня на месте том держит, так отпустила бы, а ежели не Она – так напитала бы меня Силою своей Тримогутной, дабы с места того мне сойти бы… И сошёл я всё ж таки с места того, жилы чуть не порвав. В тот же самый миг вдруг исчезло всё, словно и не было. Огляделся я – как и прежде лежу тут, на Капище. Токмо одежда вся на мне в иглах еловых да в коре дерев, токмо волосы все на мне будто дыбом стоят, да всклокочены! Растолкуй, отче, что было со мною, кто старец тот, да что значит сие?

И отвечал ему волхв, враз лицом просияв:

- Вот он, мой ученик! На тебя, Славута, Велеса выбор пал, ты ко Стезе Волхвов призван! Старец тот, про кого ты рёк, есть сам Велес – Бог Нави Всемогущий. А во сне ли Он приходил к тебе, или въяве с тобой сие было, то не столь важно, бо Велесу во всех трёх Мирах все пути-дороги подвластны, и уж какой тропою Он свою Волю тебе укажет – то токмо Ему одному и ведомо. И знаемо мне вот ещё что: видать по нраву ты Ему пришёлся, коли сумел, как сказываешь, с места сойти, Силу Земли Сырой приняв. Потому и снял Он наважденье свое волошебное. И отныне, Славута, быть тебе выучеником моим, Стезю Волховскую постигать. Ведаю: истинно мудрый да прозорливый волхв из тебя выйдет, коли ленится не будешь, коли к сему разум да Сердце своё приложишь. Потому меч свой да кольчугу брату своему меньшому дай, по летам ему уже воем быть. У нас же не в мечах вострых да не в секирах тяжких, у нас поистине – во ИНОМ Сила!

Тако старый волхв рёк, тако и стало всё, по слову его, по Воле Богов Родных: Богуслав князем стал, воев в походы многие водить начал; Ратмир и взаправду купечествовать начал, края да грады многие заморские не мечем покоряя, но хитростию купеческой да монетой звонкою; Славута же, многим премудростям выучившись, наречён был старейшими да мудрейшими из волхвов именем новым – волхв Велесил, ибо сумел он во себя самого Силу Земли Матери принять, да колдовское наважденье, Велесом-Богом во испытанье ему посланное, пересилить…

Так Древний Сказ о выборе Стези повествует, а где сие было, и было ли вообще, то нам не ведомо…

Read More

Бой

Пшеничные поля покрыли Землю Матушку золотом и стелятся аж до самого краезема, где Небо Светлое – Сварог Отец нежно обнимает Землю Матушку…

Угрюмыми Старцами раскинулись по Земле Леса Темянные – таин хранители…а в них Лешие пыхтят да трудятся – берегут его от дурного люду …по бескрайним Полям бродят Полевые…да за урожаям пристально следят…Вот на холме Чуры древние стоят…потемнели да потрескались Они да от времени…а пред теми Чурами да на рушнике расписном Каравай лежит да Сурьи добра Чарочка…Смотрят Чуры с любовь отеческой да Русью Великою любуются…а над теми Чурами Орёл распростёр крыла…

В даль бежит-извивается пыльная дороженька…бежит она по полям бескрайним, на Холмы подымается да в Овраги спускается, чрез Леса темянные она пролегает да вдалеке теряется…и порою кажется, что ведёт она аж до самого Светла Града Ирия…

А над Русью Матушкой песнь светла летит – Небо Ясное единит да с Землёю Матушкой…и с той песнею пряный Дым да от Костров Жертвенных в Небо тянется – Требу ко Богам несёт…

Ой, как во времена далёкие да незапамятные сотворил Вседержатель Род да Сыру Землю…нарядил Он Землю да Полями широкими, Лесами Темянными, Реками быстрыми да Озёрами глубокими… Леса населил он Зверями рыскучими, Небо – Птицами летучими…Дивны получились те места и поселил там жить внуков Он своих…а во главе рода земного поставил он мужа доброго…Ярия…иже был муж высокий, русоволосый да голубоглазый; мудрый Премудростью Вышней да во многих делах Земных сведущий; всему доброму учиться готовый – у Богов ли РОДных, у Солнца ли Красного, у звезд ли Небесных, у сородичей ли своих да у живота всякого, во Всемирьи сущего; сильный да степенный в движениях, не суетливый в слове и деле; крепкий Духом да телом, чистый душой, наделённый ясным разумом, доброй да сильной волей; любящий РОДную Землю-Матушку, Природу Всеживую да сородичей своих; чтящий Прави Законы Всемудрые, Волю РОДных Богов священную ведающий в Сердце своём[1][1]… и потянулись по просторам Руси верви родов земных…да благодарят они Рода Батюшку за таковы дары…так с тех давних пор и повелося славить Рода Батюшку да Родовичев, принося им Дары – всё самое лучшие…да не из страха, как иные молвят, а от чистого Сердца да в знак признательности за доброту и Любовь…ибо Боги наши суть наши Родители, кои даровали нам жизнь, Веру Праведную да ведут нас по Стезе Правой, в Ирий ведущей…и Требы наши не дорогие подарки, задабривающие грозных властителей-чудищей, а скромная благодарность своим Родичам…За то и величают нас славянами, ибо Славим мы Родных Богов да от Чистого Сердца и по своей доброй воле, а не из рабского страха и не ради выклянчивания…

Славна и велика была Русь в те далёки времена…оберегали её Боги да дружины славянские во главе с воеводою да с самим Перунушкой…Мудрости учил их сам Всемудрый Велес…

Но однажды позарился лютый змей да на Отчину…приглянулся ему этот дивный край…и собрал он полчище да черноризое, созывал всю нечесть да войной на Русь идти…Вот плывёт по Небу да туча чёрная, а Земля Матушка от полчища Чернобогова содрогается…

И принёс с собой Чернобог да веру лживую…рассевал он средь славян семена раздора и лжи…стал он топтать да Землю Матушку, сёла да города войско его беспощадное жгло…

…День тот был пасмурен и хладен…Небо когда-то светлое и лучезарное покрылось свинцовыми тучами, спрятав за ними Ясное Солнышко, и поливало Землю холодным дождём на протяжении нескольких дней…все дороги превратились в непролазную топь… И казалось не будет тому конца…

…Вот плетётся по грязи той толпа да настолько огромная, что нет её ни начала ни конца…разодет тот люд во тряпье старое, головами поникли, ноги еле волочат… В круг толпы той всадники черноризые кнутами да мечами понукают…лица их все злобой да ненавистью перекошены…и с таким удовольствием они хлещут отставших да непокорных, с такой радостью втаптывают в грязь копытами своих коней тех, кто от усталости падал на землю…Так и брела та толпа под дождем измученная, изуродованная, захлёбываясь грязью и собственной кровью…Женщины и дети рыдали и их плач сливаясь с завыванием холодного ветра и с шумом дождя добавлял этому виду ещё больше ужаса и приводил душу в смятение…и оставляла она за собой кровавый след – изуродованные и окровавленные тела, втоптанные в грязь… Довершал эту картину, полную ужаса, дикости, зверства и бесчеловечности черный стяг, что над той толпой реет, а на том стяге лиг «бога» чужебесного на люд глядит да злобно ухмыляется – видать любо ему глядеть како народ великий на погибель ведут, како Веру Народную за мгновение в пыль стирают, лик же его ненавистью да злобой перекошен…упивается он кровью славянской да людскими страданиями да всё ему окаянному мало…и едет под стягом тем князь-выродок, что народ свой предал, от Веры Пращуров с такой лёгкостью отрёкся-отмахнулся, да нарёк её поганой… едет он с надменной рожею, нос свой к небу задрав…и столько в нём гордости… да вот только не понятно, чем же тут гордиться то…неужели…можно гордиться и радоваться тому, что народ свой на колени поставил перед чужеземными завоевателями, что заставил его страдать, что залил Русь Матушку кровью её сыновей, что отрекся да загубил Веру Пращуров да с такой лёгкостью что и представить страшно…неужели можно гордиться тем, что делами своими проклятыми заставил ужаснуться не только людей и Богов, но и самого Чернобога привёл в такой ужас своей кровожадностью да жестокостью… А может это и есть настоящий подвиг и высшая добродетель, которой учит чужеземный божок?!…

…Вот загнали народ да в Днепр реченьку, словно стадо скота безродного да заставили твари чужеземной поклониться…руки слугам его черноризым целовати…да за родного бога его чтить велели… Сами же с берега на то любуются…како некогда великий народ наконец-то превратился в кучку жалких «рабов господа» да в воде барахтается… Вот черноризый слуга божка того окаянного затянул заунывную песнь, коей они своего божка славят…долго разносился вой этого поганого стервятника…и нацепили на людей славянский кресты, словно ярмо…да «благословили» их, ехидно скаля улыбки…

…Никто не мог поверить, никто не в силах был осознать до конца, что же на самом деле происходит… как можно просто так убивать ни в чём не повинных людей, сжигать целые села и города, вырезая до единого всех жителей…с ужасающей лёгкостью рубить с плеча маленьких детей и стариков, которые в жизни не сделали ни им, ни кому либо другому ничего плохого… как можно насиловать женщин на глазах у их детей и молодых девушек на глазах у их родителей, говоря при этом о «высшем добре», о «любви к ближнему», о каком-то чужеземном божке, который возлюбил всех…

… И отреклись сыны от Заветов Отцовских, предали они Веру Светлую, Веру Славянскую…отмахнулись да от своего славного прошлого, назвав его поганью…Стали светлы внуки Дажьбожьи в ноги змею окаянному кланяться… стали богом его почитать…а всех, кто нашёл в себе честь и мужество от Богов Родных да не отречься, тех убивали беспощадно…кровью славянской Землю Матушку заливая… И порушили слуги змеевы да Святы Капища да построили на тех местах храмы темянные, в коих бога чужебесного почитать нужно было…и неслись из тех храмов плачь да стоны…там некогда свободный и гордый народ ползал на коленях пред ворогом чужеземным, да мольбы рабские ему возносил…Так была покорена Русь Могучая…так предал народ славянский Веру Дедову…и ушли с Земли Русской Боги Славянские, и покинула Русь былая Слава…воцарилось на земле мрак да чужебесие…Так славны внуки Дажьбоговы – гордые и могучие славяне стали послушными рабами безобразного бога завоевателя, проповедующего немощь да рабское непротивление любой агрессии… Закатилось Ясное Солнышко…

***

…В глухой деревньке да на старом Капище сидит Старец Вещий…шепчет он Святы Кощуны…Священный Огонь играет на его лице бликами таинственными. И слышит он голос в тиши – говорят ему ветры, внуки Стрибоговы, рекут таковы слова: «Ой, Старче Вещий, Волхв Мудрый, выпала тебе Стезя нелёгкая, призвали тебя Родовичи Веру Славянскую от чернобожия уберечь. Много люду вещего нонче полегло, один ты остался…Собирайся ты во далёкий путь, во далёкий путь к Северу…да бери с собой уголёк, уголёк да с Костра Жертвенного да пускайся в путь дороженьку…Тако Боги Родные велят…»

Вот омылся волхв в водах священных речки быстрой, облачился во одежды чистые, взял он уголёк како было велено да отправился в путь дороженьку… С отеческой грустью смотрели ему вслед Святы Чуры…уходило на Запад Красно Солнышко, залив всё небо красным – кровью умерших за Русь и за Родную Веру… Так уходил с Земли Русской последний Волхв – хранитель Заветов Святых Предков.

Шёл Вещий Старче тропами волчьими, лесами тёмянными да полями широкими…Не были ему преградой ни ветры буйные, ни дожди холодные, ни морозы трескучие, ни вьюги студенные…шёл дорогою своею да нес в руках уголёк священный, сберегая от навьих происков…Шёл Стезёю Правою Небу да Земли Матушке во славу, во поклон Богам да Предкам…

Так дошёл он до места священного кое Боги ему указали…там средь леса холм возвышается, а на том холме Дуб раскидистый, с кроною могучей призадумавшись стоит – думу думает, а под Дубом тем да на Земле Матушке Камень Алатырь средь корней лежит, мохом весь порос…Вкруг холма того Реченька бежит… Поклонился Старче Дубу могучему да Камню Горучему, слова добрые молвит им…распалил старик пред Дубом Свят Огонь Пламень от уколька того малого да шептал словеса Священные… И летел окрест от костра того дым пряным запахом, подымался он до самого Града Ирия…

Много дней прожил в тех местах старый Волхв…Каждый день утром ранним Волхв обратясь ко Солнышку то Красному слова вещие молвил да Родным Богам…и неслись по земле таковы слова, славянину каждому родные да до боли знакомые:

Влике Триглаве, много славе!

Диде-Дубе-Снопе наше

Вминте Родовичей славящих!

Свароже, кие нам дороже,

Свороже, наш великий Боже!

Перуне, брады златоруне,

Перуне, силы нам даруе!

Велес,е дерзаце небесе,

Велесе, благо дари весе!

Буди над нами благосте Божское,

Быхом и бытии,

От Коло до Коло.

Гой!

Поклонился он до земли Дубу да Камушку…сел он пред Огнём Батюшкой, сел да шепчет он слова вещие и льются те слова песнею таинственной…И несётся та песнь по лесам да по полям и до самого до Ирия – Града Светлого…играет Огонь на светлом лике Старца, поднимаются к Небу пряные клубы дыма, несут к Богам жертву пламенную…но стихают слова, застывают губы старца, смыкаются его веки…Так покинул Землю Русскую последний хранитель Веды Славянской, почитатель Предков Заветов…В тот же миг захрустели кусты – вышел из них косолапый медведь…

***

Много сотен лет прошло с тех далёких пор…вера чужеземная укрепилась на Земле и не помнят уж люди русские тех далёких пор да события…почитают они люто ворога да за своего бога родного…позабыли они своих Предков славные подвиги…величают их теперь дикарями бездушными, коим вера истинная была дарована князям-выродком да злобным ворогом… Ходит нынче народ во церква, богу лютому да чернокняжичу до земли поклоны бьют, бездумно голодом себя морят…ходят в рубищах они изорванных…духовным подвигом сие почитая... Почитают жизнь они маятой пустой, мир же мерзостью…да говорят с видом умным, что коли всё в мире призреть да проклять, в нищете жить да ничего не делать, после смерти ждёт тебя «рай»…Так и живут в ожидание «небесной благодати»…сидят сложа руки и смотрят в небо…когда же она придет, благодать то…А зачем им чего-либо делать коли всё для них маята…они же созданы для «высокого», зачем им руки марать во мирских делах…А Земля Матушка лежит во грязи да во развалинах…горько плачет она, да по былым векам слёзы льёт... Где же славны внуки Дажьбожьи, где же вы Боги Родные…да на кого вы меня покинули…вы вернитеся во родную сторонушку, возвратите мне Славу прежнюю…а в ответ лишь тишина да темень черная…

Жил в те времена да красный молодец…Святобор…с детства был он не такой как все…рос он ловким, быстрым, сильным…телом крепкий, ликом светел…Не похож он был на своих сверстников…добр был, наделён сильной волею, чист душой да своими помыслами…не суетлив да не мелочен…решителен в делах…обид он не прощал, но зла на обидчика не держал… И не мог он с детства примириться с тем, чему учили его верующие родители…А когда повзрослел да окреп и вовсе отказался в церковь ходить…весь день он в Поле работал…выйдет утром ранним, поклонится Полюшку да Светлой Зорюшки, запряжёт доброго коня…да работает до жаркого полдня…а уж как начнёт Солнышко палить беспощадно…он садился под Дубом могучем, в тени прохладной…Хлебом-Солью себя почивал…молоком парным жажду утолял…после аж до позднего вечера Полюшко пахал…а пред тем как идти домой Земле Матушки в пояс кланялся… Зимой же студёною любил Святобор ковать иль по дереву резати…и всё в его руках ладилось…

Не взлюбил его народ…и прозвали его да нечистой силою…и родители от него отказалися и был предан Святобор анафеме…Стало ему тяжко жить в той деревеньки…ото всюду его гнали, всюду пальцем на него показывали…да смеялись в след…А однажды окрылённый «божественным откровением» да предвкушением будущей славы набросился на него поп с ножом…дабы божку своему окаянному послужить…вот только ничего у попа не получилося…полетел он своей тупой головушкой да в могучий Дуб…тут его душа тело то бренное и покинуло…И после этого уж совсем худо пришлось Святобору красно молодцу…, потому решил он пойти бродить-странствовать… Много он бродил, многое видал… промышлял он охотою да рыбной ловлей…и однажды повстречал молодец да во лесу темном Волка раненого…грозный и величавый вой могучего Хорта разносился по округе, приводя лесных жителей и случайных гостей в трепет…Не мог он бросить раненного Волка на верную гибель, и решил помочь…Долго он выхаживал могучего Хорта…уж и Зимушка прошла и капель спешит оповестить всех о приходе Весны…вот и Солнышко показалось из-за зимних туч…и Волк к тому времени да поправился…вот наполнился да весенний лес грозным голосом…и собрался Волк да в Лес уходить…провожает его добрый молодец, только вдруг обернулся Волк да Старцем седовласым…во рубаху да всю расшитую старец тот одет…на груди его обереги звенят…а в руке его Посох весь резной…грозный лик его сияет будто Солнышко, борода его бела будто Облака…Говорит тот старец таковы слова… «Благодарствую добрый молодец да за дело твоё правое…не прошёл ты мимо да чужого горя и помог Волку раненому…Знаю я все твои невзгоды да горести…знаю я думы твои тяжелые… Расскажу я тебе правду верную да про народ твой да Родину, я поведаю тебе старины седой дела давние – то, что многие теперь позабыли то, от чего отреклись по невежеству…

Была Вера некогда на Руси, Вера Светлая…Вера та была Предками нам заповедана…в Ней учили нас Светлы Сварожичи како треба жить да на Земле Матушке…како требо Богов Славити, да Обряды правити…Говорили нам Боги Всесветлые…вы живите по Чести по Совести, Путь свой по Солнцу правя…вы отриньте всё мелочное да суетное, пусть не будет оно для вас помехою… охраняйте вы Землю Матушку да от злого ворога…пуще ж всего ворога вы побойтесь своего же невежества, ибо если не сможете со невежеством своим справиться, то ничего вам уже не поможет…

Так и случилося…пришёл как-то на Русь лютый змеище со своим войском темяным – со нежитью…покорил тот змей да Русь Матушку…говорил тот змей чтобы русский народ ему поклонялся, аки богу единственно истинному…и послушал народ змея лютого да пошел за ним…и отрёкся с ужасающей лёгкостью да от Предков своих да от Веры их…и встал мечи обнажив брат на брата… потекла по Руси кровь славянская...и порушили Капища древние да поставили на их месте церкви темянные, в коих славу ворогу заморскому – змею лютому воздавать начали…И с тех пор ушла Вера Древняя, Мудрость Прадедов во далёкий край что зовется Севером…а Русь Светлая сам знаешь во что превратилася… Коль небезразлична тебе судьба Руси Матушки, коли жаждешь ты Знанья Древнего, коли дорога Слава Прадедов, то дорога тебе да на Север лежит… Выбирать тебе…» И исчез Старец будто и не было…

…И побрёл добрый молодец да во Чудесный Край…где во глухих лесах бродят голодные стаи волков…в край, что храним Мудрым Велесом…

…Долог был его путь, но заветна цель…пробирался он чрез темны Леса, хладны овраги да горы высокие…вставали ему на пути Реки быстрые да Болота зыбучие…Только всё ему не преграда…и ни Снег и ни Дождь, и ни Морозы трескучие…

И однажды открылось ему место заветное…там средь леса холм возвышается, а на том холме Дуб раскидистый, с кроною могучей призадумавшись стоит – думу думает…корнями своими Землю Матушку обнял…Вкруг холма того Реченька бежит…Поклонился добрый молодец Месту Священному – Дубу Могучему да Потоку Бегучему…почтил он Духов местных да Требой малою, дабы приняли его хозяева – гостя доброго и не гневались…положил он пред Дубом всю еду, что была у него, тем почтив РОДных Богов да Предков Многославных…Разжигал он огонь пред тем Дубом…разгорелся Огонь затрещал, поедая поленья…расстилается он да Дымом душистым…да несется ввысь…к Граду Светлому Ирию…поплыло всё в глазах у доброго молодца…слышит голос он…голос Старца Вещего, что повстречался ему во начале пути…говорил то Голос Крови…

…И поведал Старец про Веру Прадедов…про Мира становление…про Богов РОДных, про Заветы их… Видит молодец Поля бескрайние, Солнцем залитые…а живёт в том краю народ славный…сильный Духом и телом, добрый и справедливый…страха и злости не ведающий… Славят они Богов РОДных, не из страха и корысти, а от чистого Сердца…не рабами божьими себя называют, но достойными внуками Даждьбога…почитают они не убогость да немощь, а Силу, Красоту да Любовь…и в диковинку ему это, ибо жил он до сели в постоянной тьме, Света солнечного не видя…кроме убогих и умалишенных «рабов божьих» ни с кем не встречаясь…

…Рассказал Старец Святобору Искон Древлеславия, поведал како треба Богов почитать, како обряды вершить…но пуще того учил Старче Святобора с оружием обращаться…како со ворогом сражаться…легко и самозабвенно учился Святобор ремеслу военному и вскоре стал он воином хоробрым, что не ведал страха не перед каким ворогом да не страшился Смерти…

Очнулся молодец ото сна…костёр уж догорел…смотрит в руке меч булатный, на нём кольчуга поверх рубахи расшитой…понял тут Святобор, что не сон то был, но правда…вспомнились ему слова Старца… «Судьба у тебя, Святобор, особая…выбрали тебя Боги РОДные, дабы освободить Русь Матушку от тьмы да Змея лютого…коли готов ты, то должен принести себя в жертву…но выбирать, Святобор, тебе…»

…Разжигает Святобор Крадо Жертвенное…распалился Яр Огонь, потянулся языками к Небушку…обратил Святобор лик свой к Светлу Небушку дабы восславить РОДных Богов…понеслись окрест слова заветные…

Влике Триглаве, много славе!

Диде-Дубе-Снопе наше

Вминте Родовичей славящих!

Свароже, кие нам дороже,

Свороже, наш великий Боже!

Перуне, брады златоруне,

Перуне, силы нам даруе!

Велесе, дерзаце небесе,

Велесе, благо дари весе!

Буди над нами благосте Божское,

Быхом и быти,

От Коло до Коло.

Гой!

…и шагнул Святобор в Огонь пылающий…с восторгом в Сердце и с молитвой на устах…

***

…Во одной деревеньке – во Троянове родился мальчуган один… Во день его рождения прилетел в ту деревню Сокол Яснокрылый да сел на крышу дома его, а из лесу к дому Медведь пришёл и долго глядел в окошко на новорожденного…Нарекли его Мудрославом…

Мрачно в те времена было…позабыли уж люди что такое Красное Солнышко, да не помнят прекрасы Неба чистого…Небо постоянно сумрачно тучами серыми злобно на людей глядит, да дождями холодными поливает…вьюги хладные по земле гуляют…И не ведает народ ничего окромя тьмы да холода…не знакома им Весна – Красна Девица, что Тепло да Любовь в Явь приводит со веселием…А они всё сидят во темянных церквях да подобно рабам пред Чёрным Богом на коленях ползают…и вместо Красоты да Силушки Слабости да Убожеству поклоняются…Потому и всё в округе мерзостью называли

Рос-подростал мальчик да ума набирался…с самого детства учили его родители Христу поклонятися, в церковь его водили, много времени провёл мальчик во мрачной церкви, слушая проповеди да сумасбродные речи черноризого попика…Но однажды приснился ему чудесный край, где светит ослепительное Солнце, по чистому Небу плывут белоснежные Облака…а живёт там удивительный народ: нет среди них ни убогих, ни злых…стройны и красивы они …и верят они не в Чудище, а в Добрых и Светлых Богов…и не рабы они своим Богам, а дети их… И нету в той стороне мрачных церквей, а лишь залитые светом Священные Рощи…Нет в той дивной стране ни зла, ни ненависти – всё одна Любовь…Этот сон перевернул всё мироощущение мальчика…скрытая где-то в глубине сознания нелюбовь к христианству стала явной – он уже не мог ходить в церковь часами слушать глупые проповеди…он считал чудовищными все христианские догматы… и ещё больше невзлюбил он веру христианскую…Не давал ему покоя лишь один вопрос: где же та страна, где же тот народ…как туда добратися…И с тех пор стал он днями пропадать во Лесах да на полянах…он мог часами любоваться Росинкой или слушать журчания Ручейка, провожая взглядом убегающую в даль Воду… Ругали за это его родители, силою в церковь тащили мальчика, заставляли кресту поклонятися да бога распятого почитати, били его за непослушание. Невзлюбили мальчика и люди местные, посчитали его сыном дьявола…чуждались его дети соседские… Вскоре в свои пятнадцать лет он стал совсем одинок… Порой по вечерам он чувствовал себя совсем одиноким и всеми покинутым.

Повстречал однажды Мудрослав в лесу Медведя…И через несколько дней косолапый стал его лучшим другом…и решил мальчуган уйти из дому, гонимый мыслью о прекрасной стране, и пошёл бродить он по лесу…а Медведь ему путь указывал… Много дней они шли без устали, через горы они перебирались, через бурные реки они переправлялись… И однажды днём вышли они на поляну Солнцем залитую…посреди поляны холм возвышается, а на том холме Камень могучий лежит весь в письменах древних…вкруг холма того реченька бежит, да водою студёной журчит… Как увидел всё это Мудрослав, охватило мальчика непонятное трепетное чувство, будто воротился он в родимый дом после дальнего странствия по чужим странам, так все здесь было сердцу его мило… Поднялся он на высокий холм – видит перед камнем тлеет уголёк…распалил из того уголька он большой Костёр – затрещали сучья да во том Огне, поднимался в Небо густой душистый дым… Сел он пред Костром, рядом с ним Медведь…видит мальчуган во Огне светел Старца Лик, говорит Старик таковы слова…

…«Здрав будь Мудролав. Долгий путь прошёл ты, гонимый псами Чернобога… шёл ты, чтобы постичь Мудрость Пращуров, чтобы очиститься от мракобесия…мало тебе лет, но встал ты на трудный путь…тако Судьбою тебе предназначено, тако Богами РОДными заповедано… Поведаю я тебе про Веру древнюю, Веру Пращуров твоих…что самим Родом нам дана-заповедана…» Долог был его рассказ…трудно передать словами суть Древлеславия, сие можно постичь лишь Сердцем Праведным…

Вот очнулся он – кончилось ведение, да потух огнь…уж не мальчуган – ясно молодец, строен и красив: волосы густыми локонами легли на плечи, борода густа, суров да светел лик…Подымался он со Земли Сырой, распрямлял свои плечи могучие, в пояс Дубу могучему кланялся…разжигает Мудрослав Крадо Священное… лик свой к Небу он обращал да Родных Богов прославляет…и несутся окрест Слова Священные…

Влике Триглаве, много славе!

Диде-Дубе-Снопе наше

Вминте Родовичей славящих!

Свароже, кие нам дороже,

Свороже, наш великий Боже!

Перуне, брады златоруне,

Перуне, силы нам даруе!

Велесе, дерзаце небесе,

Велесе, благо дари весе!

Буди над нами благосте божское,

Быхом и бытии,

От Коло до Коло.

Гой!

…и ступает Мудрослов в пылающий Огонь…

***

…И поднялся ко Небушку дым душистый да от двух костров…во один единится…вместе с дымом тем единилося Мудрость с Силою…раскололися тучи чёрные и явили миру Солнце Красное…засверкало оно светом пламенным, осветило и согрело Землю Матушку… Видят псы Бога Черного в Светлом Небе да Добра Молодца… иже был муж высокий, русоволосый да голубоглазый; мудрый Премудростью Вышней да во многих делах Земных сведущий; всему доброму учиться готовый – у Богов ли РОДных, у Солнца ли Красного, у звезд ли Небесных, у сородичей ли своих да у живота всякого, во Всемирьи сущего; сильный да степенный в движениях, не суетливый в слове и деле; крепкий Духом да телом, чистый душой, наделённый ясным разумом, доброй да сильной волей; любящий РОДную Землю-Матушку, Природу Всеживую да сородичей своих; чтящий Прави Законы Всемудрые, Волю РОДных Богов священную ведающий в Сердце своём…на нём плащ расписной по ветру развивается, латы златые да шелом на Солнце блестят яро… а руке его меч булатный, самим Перуном кованный…русы волосы его ветер треплет…голубы глаза полны бесстрашия… А за ним идёт войско доброе… то войско всё Деды-Пращуры, кои поднялись да на битву славную в лютым ворогом, что Рус Светлую в рабство захватил…идут Предки Славные дабы сынов своих от нечисти освободить…а над воинством стяг Солнцем ярью играет…

…выходило им на встречу Тьма кромешная да нежить навная…войско то возглавляет лютый змеище, держит он в руках чёрен крест…поднял он на бой силы чёрные, собирал он псов своих верных, псов черноризых…

…И сошлися в бою Тьма со Светом…Вера Древняя да с чужебесием…Боги РОДные да с гнилым божком…зазвенели мечи булатные, засвистели стрелы коленые…долго длился бой…много пало в нём люду доброго, но в конце концов пала чернь поганая, порубили черна змея Светлы Пращуры – войско Прави светлое… Выглянуло Солнце Ясное, порушились церкви темные…и ушло – на всегда покинуло Земли Русские чужебесие…

…и сбиралися люди добрые да к месту священному…где на холме высоком Дуб стоит раскидистый, а под Дубом тем лежит Свят Белый Камюшек…в круг Холма того течёт быстра Реченька… славил народ да РОДных Богов со Предками Славными, что смотрели на них со Ирия с Сердцами спокойными…и неслись окрест Слова Священные…

Влике Триглаве, много славе!

Диде-Дубе-Снопе наше

Вминте Родовичей славящих!

Свароже, кие нам дороже,

Свороже, наш великий Боже!

Перуне, брады златоруне,

Перуне, силы нам даруе!

Велесе, дерзаце небесе,

Велесе, благо дари весе!

Буди над нами благосте Божское,

Быхом и быти,

От Коло до Коло.

Гой!

Речено сие Истияром Богам РОДным во славу…

© Обнинская Родноверческая Община «ТРИГЛАВ»

© Содружество Общин «ВЕЛЕСОВ КРУГ»

Read More

Литва

«Почему же вы столько лет молчали?» — потерянно задавала я один и тот же вопрос. Всем: свидетелям на суде, таксистам, торговцам на рынке.

Ответ по-настоящему впечатлял: «Потому что хотели независимости», — отвечали мне при включенном диктофоне.

«А почему сейчас начали говорить»?

«Потому что независимость оказалась хуже русского гнета», — говорили при выключенном...

Чтобы понять, что имеется в виду, надо пояснить, как выглядит сегодняшняя литовская реальность.

За 20 лет независимости население Литвы уменьшилось на 700 тысяч человек — на 23%! Эта брешь ощущается даже на улицах — они пусты. Уничтожены практически все промышленные заводы-гиганты, построенные во времена СССР. Почти забыто понятие «литовский трикотаж». Про телевизоры «Шилялис» и холодильники «Снайге» никто и не вспоминает. Литовские бабушки — и те перестали вязать носки и беретки. Согласно последнему социологическому опросу, 70 процентов жителей Литвы предпочли бы независимости экономическое благополучие. Обнаружив это, некоторые здешние аналитики предположили, что народ просто неправильно понял вопрос...
— Около полумиллиона людей выехали за границу। Очень много безработных. Производства нет. Промышленности практически не осталось. Беднота появилась — этого раньше никогда не было, чтобы люди копались в мусорных ящиках. А сейчас миллионеры плавают на яхтах, а инженер продает собачьи ошейники, — с горечью рассказывал в интервью предпоследний председатель литовского КГБ Эдуардас Эйсмунтас.

Из известных миру литовских брендов осталась только вильнюсская телебашня — символ борьбы за свободу. Если Литву этого символа лишить, не останется ничего — ни борьбы, ни свободы. Поэтому битва за нее будет страшной.»
Автор: Галина Сапожникова

Read More

Антифашист или шавка

Привет! Я посвящаю эту статью тебе, именно тебе!

Ты пришёл домой из университета или со своей работы. Повесил в прихожей свой харрингтон, поставил в прихожей вычищенные до блеска мартинсы, за чистоту которых ты переживаешь каждую минуту на улице. Ты сидишь в интернете, у тебя обязательно есть своя страничка в популярной соц. сети, где ты выкладываешь свои красивые фотографии с такими же как ты парнями и девчёнками в красивых поло Fred Perry или рубашках Ben Sherman и ботинках Dr. Martens на ногах.
Под твоими фотографиями отписывают восторженные комментарии такие как ты ребята из других городов и стран, которых ты и знать не знаешь, только в сети общаешься. Иногда ты посещаешь концерты, на которых неистово подпеваешь в угаре любимой группе, тусишь с ней потом и всё отлично, или же ты ходишь на тематические вечеринки где «всё по-спириту» толпы модных, красиво одетых ребят, которые танцуют под старые хиты.

Ты бежишь от слова «политика», тебе ведь нету никакого дела до всех этих глупцов которые зачем-то пиздятся друг с другом на улице из-за каких-то убеждений. Вполне возможно у тебя самого есть несколько друзей которые «не любят антифу», но это ничего страшного, ты их давно знаешь, и вообще именно твой друг Коля парень ровный и никогда тебя не сдаст. Бывает, что ты по угару называешь себя «шавкой» , но это просто угар ничего более. Иногда на посещаемые тобою концерты приходят именно они - те, кто занимаются той самой «политикой». Ты начинаешь вопить: «Нахуя здесь эти политиканы? У нас не идейный концерт и вообще...» Но вопишь после концерта в интернете, а на концерте жмёшь этим людям руки и всячески показываешь как ты их пиздато знаешь. Ты живёшь такой жизнью и тебе всё по-кайфу. По выходным ты тусишь в пабах твоего города со своими модно одетыми друзьями. Когда твои фотки выкладывают на всяких «анти-антифа», ты строчишь телеги администрации ресурса о том, чтобы убрали, что ты не «антифа». Ты живешь вне политики традиционными ценностями и просто «поддерживаешь ска и регги» (с).
Иногда кого-то из «политиканов» убивают. Тогда ты ставишь у себя на страничке в соц. сети статус “R.I.P.” и всячески сокрушаешься об убитом, хотя ты и знать не знал его. Твои «идейные» друзья зовут тебя на сбор денег семье погибшего, но как назло вчера ты просидел последние деньги в баре, а тебе еще нужно купить новые шмотки. На ближайших тусовках ты вместе со всеми сокрушаешься о погибшем, хотя в это время идёт акция его памяти, но опять-таки это дело «идейных политиканов».

Ты так живешь. Ходишь в своих красивых английских черри рэд мартинсах, в харике за кучу денег, и когда-нибудь тебя настигнут «политиканы», но уже с другой стороны. Твой красивущий харик порежут ножом, по тебе пройдут несколько пар ног, тебя будут резать и добивать. Раньше за твоё право носить спокойно эти шмотки проливали литры крови другие люди, те самые «идейные политиканы», теперь же пришло и твоё время пролить кровь. Странно, не правда ли, ты ведь всегда был вне политики, а тут такой подъёб? Но ты слеп. На твои концерты уже ходят нацисты, они спокойно гуляют на твоих улицах, учатся в твоём университете, но ты ничего не делал для того, чтобы их стало меньше. Ты всегда закрывал на это глаза, поэтому жалости и сочуствия к тебе не может быть никакого. Нравится такой расклад? Если нет, то выбирай: антифашист или шавкан? Мифические ценности субкультуры или борьба?

P.S.: Если ты по возвращению домой снял вместо мартинсов - аирмаксы, а вместо харрингтона - кархарт, вместо скинхед - ходишь на хк концерты, и подумал что эта статья не про тебя, то ты жёстко ошибся, дружок! :)))

Вуди (MSC)


З.ы. Статья прошлого года, но до сих пор актуальна, особенно понравился комментарий
" Phoenix 2010-07-23 17:21
Пришёл домой, снял кеды за 300 рублей фирмы "Без названия", повесил(хотя кого я обманываю - бросил в углу комнаты на пол) рюкзак ХЗ какой фирмы, рухнулся на диван в одежде с улицы и заснул на 3 часа. В 21:00 проснулся наготовил еды на завтра, сгонял в магазин за минералкой, почитал книгу…
На утро подъём в 6:30, через ч

Read More

Бить баклуши да вилами по воде писать

Изначально, основными обязанностями волхвов в далекие времена наших предков было : вилами по воде писать, да бить баклуши. Все знакомы с современными значениями этих выражений, но вернемся к изначальным.
Бить баклуши — первоначально разрезать полено вдоль на несколько частей — плах, закруглять их снаружи и выдалбливать изнутри. Из таких плах — баклуш — делали ложки и другую деревянную посуду. Заготовка баклуш, в отличие от из¬готовления изделий из них, считалась легким, простым делом, не требующим особого умения.
Волхв во время рождения ребенка мог точно определить какое дерево резонирует ему. После чего дерево это рубилось, разибвалось на баклуши и отдавалось отцу, который в последствии из них делал различные предметы быта, вплоть до рукояти оружия, которые служили и оберегали его на протяжении всей жизни.
Писать вилами по воде — значит писать на воде руны. Руны действительно писались неким орудием, похожим на вилы, имеющим три зубка, символизирующих триединство. Таким образом воде передавались нужные образы добра и лада, а люди этой водой и полы мыли, и одежду стирали, и еду готовили.

Read More

Первый блин - комАм

Настоящий первый русский блин издавна ничем не отличался от второго-третьего-сотого – русские блины не жарили, а именно пекли в печи и не переворачивали. Хороший блин обязательно должен был быть с припёком (то есть пышным, увеличиться в объеме). а вот что касается кома, то это вовсе не блин, смятый в кучку, «ком» – это покровитель рода – медведь. И присказка звучала в те давние времена несколько иначе: «Первый блин – комам». Почему присказка? А вспомните сказку-быль про болтливую бабу, которую мужик привел в лес, а в нем ветки унизаны блинами… так медведя задабривали. И вот какой у присказки конец: «Первый блин комам, блин второй – знакомым, третий блин – дальней родне, а четвертый – мне»

Read More

Поправьте если ошибаюсь

Мы доверяем больше друзьям и знакомым нежели незнакомцам. Это как бы и так понятно. Хорошо. Почему же ты тогда поверил чужим, а не своим, да своих еще обозвал дикими и примитивными существами?

Read More